91. Сказка в стихах. О Дадоне, или о том, как дурак сделался умным. 1838. Москва. В типографии Кирилова.60. (32).С эпиграфом:

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

А. Пушкин.¹

Книги, печатаемые в типографии гг. Кирилова и Смирнова, вообще не отличаются ни типографической роскошью, ни даже опрятностию, ни орфографической правильностию; но такова сила моды или общего направленья, что даже и из типографии г. Кирилова вышло миниатюрное и, по типографии, довольно красивое изданьице, под титулом, в котором недостает орфографической правильности и синтаксической ясности:

Сказка
в стихах, о
Дадоне, и пр.

Что же это за сказка? — Автор намекает, что будто простонародная и русская, но это невинная мистификация с его стороны, потому что, вместе с Ягою-Бабою, каким-то дурачком вроде известного Иванушки, с несколькими русскими сказочными выражениями и словами, у него смешаны и дивы и пери, и фантазии и поэзии и пр., чего нельзя найти ни в какой русской народной сказке.

Потом автор уж не намекает, а прямо говорит, будто его сказка писана стихами; но и это, кажется, тоже невинная мистификация с его стороны. Неужели стихи, например, хоть вот это?

С кем придется
Разделить младые дни
И безвкусной жизни осень?—
Все различны так они,
Эти рыцари, тот очень,
Очень мил; а этот страх
Нехорош — лицо рябое; и проч.

Или это:

Теперь очередь другого;
Тот коня разгорячил,
И до третьего этажа
Долетел, и с него прыг;
Раздался и шум и крик;
Вновьистория всё та же.

Или это:

459

Вот он едет, едет, и...
Море, лес, кусты да пни,
Пни да лес, кусты да море,
Все одно и то же,— горе!

И вся-то сказка написана такими или еще и худшими стихами; но на первых четырех страничках попадаются довольно счастливые, если не поэтические, стихи, например:

А дворец-то у Дадона —
С края к краю небосклона,
Словно крыльями орел
Поднебесную обвел.
Говорят, он был хрустальный,
С изумрудом пополам;
Потолок и пол зеркальный,
В бриллиантах по стенам.
Луч прекрасного светила
Днем с ним радостно играл;
Ночью ж образ месяц милый
В нем застенчиво скрывал.

Или — эти:

Молоком заморской птицы
Умывались поутру,
И под песню Царь-Девицы
Засыпали ввечеру (?).
Погружаясь в полдень ясный
В ароматные струи,
В неге нежно-сладострастной
Пили радости любви.
Но не роскошь наслаждений
Волновала их душой;
Обливал их злобный гений
Искусительной тоской.
Та тоска их губит много,
Гложет сердце жизни цвет; (?)
Страсти верного залога
У царя с царицей нет.
Нет свидетеля их счастья,
Нет ветвей их бытия, и проч.

Но это, повторяем, единственные порядочные стихи во всей сказке, в завязке и развязке которой очень мало складу и толку.

460