Г-н КАРАТЫГИН НА МОСКОВСКОЙ СЦЕНЕ В РОЛИ ГАМЛЕТА
Во вторник, 12 апреля, г. Каратыгин явился на московской сцене в роли Гамлета. Не
будем говорить, что, после игры Мочалова, г.
Каратыгину предстоял подвиг трудный,— в этом никто не сомневается; не будем и
сравнивать игры первого с игрою последнего: это дело не касается Мочалова, так
же как и Мочалов не касается этого дела... Скажем только, что, во-первых, г. Каратыгин совершенно переменил характер своей игры, и
переменил к лучшему; а во-вторых, что он показал чудо искусства, если под
словом «искусство» должно разуметь не творчество, а умение, приобретенное
навыком и ученьем... Фарсов, за которые прежде так справедливо упрекали г. Каратыгина его противники, мы на этот раз заметили
гораздо меньше; 1 но когда человек, не чувствуя в душе
движения страсти, говорит такие слова и таким голосом, источником которых может
быть только одна страсть, то, по необходимости, будет делать фарсы, как бы ни
был далек от всякого желания делать их и как бы ни старался быть простым и
естественным. Что делать! Чувство, вдохновение, талант, гений — они даются
природою даром, и часто, как говорит Сальери Пушкина,
Не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений...
А. озаряют голову безумца,
Гуляки праздного...
Что делать! — повторяем мы: Моцарт и Сальери не единственный
пример, доказывающий эту истину...
Мы уверены,
что с нами согласится всякий, кто был 12 апреля в театре2
и кто помнит, что во втором акте, где Гамлет читает стихи из плохой трагедии,
публика с жаром аплодировала г. Каратыгину, а вслед за этим с таким же жаром
аплодировала г. Волкову, игравшему роль комедиянта и
читавшему стихи из той же
276
смешной трагедии: что это значит?.. Не знаем: по
крайней мере над этим можно думать и надуматься...
Отчета об игре г. Каратыгина
мы отдавать не будем: мы не хотим огорчать благородного артиста, который так
пламенно любит свое искусство и с таким самоотвержением изучает его: для нас
гораздо легче высказать горькую правду такому актеру, которому природа
подарила гений, а собственное нерадение вредит в безусловном успехе;3
в третьей книжке «Наблюдателя» наши читатели прочтут подробный отчет об игре
Мочалова и тогда лучше поймут то, что мы сказали в этих немногих строках.
Мы уверены, что в «Уголино»
г. Каратыгин был превосходен, выше всякого сравнения с Мочаловым, потому что
роль Нино совершенно по нем и дает ему полную возможность развернуть все свое
искусство. У всякого поэта должен быть свой актер: г.
Каратыгин может делить с г. Полевым славу создания «Уголино»
4.
277