<РЕЦЕНЗИИ, СЕНТЯБРЬ 1835 г.>
85. Полный и новейший песенник, в тринадцати частях, содержащий в себе собрание всех лучших песен известных наших авторов, как-то: Державина, Карамзина, Дмитриева, Богдановича Нелединского-Мелецкого, Капниста, Батюшкова, Жуковского, Мерзлякова, А. Пушкина, Баратынского, Козлова, барона Дельвига, князя Вяземского, Федора Глинки, Бориса Федорова, Веневитинова, Слепушкина и многих других литераторов. Расположенный в отдельных частях для каждого предмета. Собранный И-м Гурьяновым. Москва, в типографии Н. Степанова. 1835. Тринадцать частей: I—191, II—144, III—114, IV—160, V—148, VI—97, VII —190, VIII —176, IX —120, X—137, XI—114, XII—144, XIII—144. (16).1
Достоинство этой книги совершенно соответствует замысловатости ее заглавия. Г-н Гурьянов обогатил рыночную литературу новым произведением. Тут нет ничего худого: г. Гурьянов следует внушению своего гения. Да вот беда: его гений уж чересчур игрив. Мы не говорим о том, что он из наших писателей составил такое разнохарактерное общество, какого не представляет и самая «Библиотека для чтения»; что он свел Державина, Пушкина, Жуковского, Мерзлякова, Козлова, Батюшкова, Веневитинова и др. в одну компанию с Богдановичем, Нелединским-Мелецким, Капнистом, Борисом Федоровым и Слепушкиным; мы не удивляемся поистине удивительному хладнокровию знаменитых корифеев нашей литературы, с каким они видят себя в таком прекрасном обществе; мы не удивляемся незаконной дерзости, осмеливающейся ругаться над правами собственности: всё это вещи очень обыкновенные в Москве; об этом много говорится в петербургских журналах, об этом бывает речь и в московских журналах. Но мы, при всей нашей привычке к подобным явлениям, не можем надивиться одному: как могут быть на свете такие люди, которые не умеют сделать порядочно ни хорошего, ни дурного дела.
Кто дал право г. Гурьянову, поместивши без позволения авторов пиесы, исказить их пропусками и переправками своей
308
фантазии и орфографическою безграмотностию? Не угодно липолюбоваться его поправочками:
Или
Или
Или
С чего вздумалось г. Гурьянову пропеть одно и то же стихотворение Пушкина в двух разных частях и на разные голоса? В отделении песен простонародных и хороводных это стихотворение напечатано так:
309
В отделении песен любовных это стихотворение напечатано так:
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
A propos:* знаете ли, какие пьесы помещены в отделении песен застольных, дружеских и круговых? — «Вечерний звон» (Козлова), «Дарует небо человеку» (из «Бахчисарайского фонтана»), «Мойдруг, хранитель-ангел мой» (Жуковского), «Небо, дай мне длани» (Хомякова), «Светит месяц на кладбище» (Жуковского). И знаете, между какими произведениями? «Саша, ангел, как не стыдно»; «Пожалуйте, сударыня, сядьте со мною рядом»; «Братья, рюмки наливайте» и пр. А сколько других нелепостей! Стихотворение г. Шевырева «Супруги» (военная песня, помещенная в «Московском вестнике», 1827) приписано Пушкину, под заглавием «Свадьба», с пропусками и бессмысленными искажениями; некоторые пьесы напечатаны по шести раз (разумеется, с вариантами); большая часть сборника состоит из старинных сочинений, отличающихся площадным вкусом и дурными стихами. Для образчика выписываем куплетец из одной такого рода невинной песенки:
Как ни неприятно, ни отвратительно рыться в подобном соре, но, положивши себе за непременную обязанность пресле-
310
довать литературным судом литературные штуки всякого рода, обличать шарлатанство и бездарность, я почел долгом выставить перед глазами публики поступок г. Гурьянова. Если я этим не предупрежу других подобного рода литературных предприятий, то, может быть, спасу многих доверчивых читателей от покупки и прочтения дурной книги: в таком случае, моя цель достигнута и труды не пропали. Еще прибавлю, что эта книга напечатана на серой, дурной бумаге и украшена чудовищными картинками, отличающимися лубочною работою и площадным вкусом.*
311